Название: Дом там, где сердце
Автор: Affa3
Бета: есть, но скромно молчит
Фэндом: Bleach
Пейринг: Гриммджоу / Орихиме
Жанр: махровый романс
Дисклеймер: персонажи и мир принадлежат Кубо Тайто
Размещение: только с разрешения автора и с этой шапкой
Рейтинг: пока PG-13, а там посмотрим
Размер: больше, чем на мини, пока не замахиваюсь
Статус: в процессе
Примечание: на канонность не претендую, хотя старалась максимально соблюдать. Разумную критику приветствую.
Часть 1
Часть 1. Выше неба.
Купол мира.
Она и сама не замечала, как текли по щекам слезы. Сухой ветер бросал в лицо то песок, то собственные пряди волос. Пропахшие чужой кровью, они липли к растрескавшимся губам, но Орихиме не могла отвести рук – с ее пальцев текла живительная сила, так сейчас необходимая Исиде.
Который раз уже ты лечишь его, Орихиме? Который раз сидишь вот так, с прямой спиной, на коленях, собранная и строгая, будто перед алтарем в молитве. Да ведь и молишься совсем по-настоящему, только слова одни и те же, отдающие рефреном в сердце - живи, живи, живи. А в душе опять все рвется и мечется, лопаются тонкие струны равновесия, хочется кричать от несправедливости - за что это мне, господи? Опять? Опять? Чужая боль приходит всегда неожиданно, как ни ждешь ее и как ни стискиваешь зубы, и от этого текут слезы грязными, солеными дорожками. Кто сравнивает их с жемчужинами, никогда не плакал от отчаяния.
Но боль - это хорошо. Значит, самое страшное позади, и его удалось вытащить, вырвать из липкой тьмы, за которой лишь шаг в пустую бесконечность. Боль откатывает и расползается где-то на грани сознания, уже не мешает, и глаза могут видеть, контролировать – собираясь из осколков, трещат и выпрямляются кости; наполняясь кровью, спаиваются разорванные сосуды; соединяются ткани и скрываются под вновь нарастающей кожей. Никто не знает, как работает ее Щит отрицания. Орихиме надеется, что никто не узнает и впредь. Потому что каждый шаг она проходит вместе с тем, кого лечит, а иногда, если совсем плохо - вместо... И это ее тело сейчас в судорогах и муках вспоминает, как надо дышать правильно - успешно отрицать можно только то, что хорошо знаешь.
Исида вздохнул, открыл глаза, и две золотистые искорки чиркнули Орихиме по вискам, вновь превращаясь в лепестки заколок.
- Привет, Исида-кун, - она улыбнулась. Она всегда улыбалась, когда кто-то возвращался. Потому что очень важно, когда на пороге дома тебя кто-то ждет. Торопливо поправила черную прядь и смутилась своему необдуманному жесту. Исида улыбнулся в ответ и легко поднялся, словно не заметив ее заалевших щек. А, может, и правда не заметил… Она сейчас, наверно, выглядит как чучело.
- Спасибо, Иноуэ-сан. Думаю, нам надо возвращаться?
Орихиме коротко кивнула и поправила волосы. Под ногами плеснул голубой щит рейацу, и она судорожно вцепилась в отвороты белой формы Квинси. Прижалась всем телом к худой мальчишеской фигуре и в своем страхе высоты не заметила, как дрогнули руки на ее талии.
У ног великанов.
- А здесь нет никого, - Орихиме растерянно смотрела в его лицо.
- Думаю, они уже в Каракуре. – «Вместе с Ичиго,» - хотел добавить он, но почти до боли прикусил язык.
Что же ты замолчал, Исида? Не надо ее тревожить лишний раз? Заботливый значит, да? Ой ли. Может, просто трус? Ведь взгляд, полный пустоты и бессмысленной жестокости, еще преследует его, и от этого так ноет в груди. Очень трудно понять, когда тебе всего пятнадцать, где предательство. Тогда, на куполе Лас Ночес, истекая кровью, он сказал правильные слова. Те, что ждала от него Иноуэ. Те, что нужны были Ичиго. Спаситель мира. Ему многое спишется, а ты должен быть рядом всегда и поддерживать. Даже если тошно и блевать тянет, как сейчас. Но нельзя, потому что рядом – Орихиме. И смотрит так открыто и доверчиво, в ее васильковых глазах так легко потеряться.
Яростные всполохи рейацу ударили откуда-то справа. И еще удар, почти такой же по силе, но тоньше и пронзительнее, так, что уши закладывает. В ответ - тяжелая волна, в которой гнев просто физически ощущается, до вставших дыбом волосков на руках. Чудовищно. Исида прикрыл глаза, вызывая цветовые образы - так всегда легче было. Холодный желтый, рваный по краям, мечется, как бешеный зверь, воет и сверкает оскалом, прет широкой грудью напролом – Зараки Кенпачи. Навстречу изысканный розовый, обманчиво-нежным шелком струится, скрывая острейшую сталь тысячи клинков – Кучики Бьякуя. Меж них – бугрится, растет и лениво ворочается такая мощь, что даже цвет не сразу приходит - темно-красный, как свернувшаяся кровь, удушающий смрад гниющего тела – арранкар. И совсем в стороне – нет-нет, да и блеснет заинтересованно искусственный серо-голубой, блестящий, как поверхность медицинского инструмента - Куротсучи Маюри.
- Надо подождать, Иноуэ-сан, там сейчас битва, а мы…
- Конечно, Исида-кун, давай подождем.
Исида сидел, оперевшись спиной о багровый камень колонны и подставив лицо фальшивой синеве неба. Орихиме, склонив голову, пересыпала песок с ладони в ладонь. Сквозь неплотно сжатые пальцы утекало больше, чем оставалось в руке. Вот бы и время так уходило - незаметно. Раз - и полчаса осталось в пригоршни. Еще миг, опустела вторая - исчез час… Орихиме, наверное, большой специалист по ожиданиям, может даже атлас ожиданий составить, тоненькими штрихами все малейшие нюансы выписать, старательно, закусив губу от усердия – ведь когда ждешь, что еще остается? Жаль, она не умеет рисовать, как Рукия. И сражаться она тоже не умеет. Все вокруг нее сражаются, а она так и не научилась даже палку в руках держать. Хуже ребенка. Потому что дети тоже драться умеют, как… как малышка Нелл.
- Исида-кун… Я хочу Нелл найти. Она, наверно, одна... И плачет сейчас.
Хоть что-нибудь делать, только не сидеть здесь. И слушать…
Пески забвения.
- Грим, Грим! Эй! Секста Эспада! – тонкий голос свербит между ушей, впивается в мозг тысячью иглами. Хочется тряхнуть башкой, но даже век не разлепить. А девица ноет и никак не уймется.
- Заткнись, сучка, - интересно, он вслух это сказал?
- Ой, очнулся! Глаза открыть можешь? – ага, похоже, что вслух, только толку-то. Приходится напрячься - и из мутного марева выплывает знакомое лицо. Гриммджоу жмурится и все-таки головой встряхивает, как будто наваждение отгоняет.
- Одершванк? Какого хера, ты? – конечно, это она – светло-серые глаза с легким вкраплением желтого, малиновая стигма на переносице и тяжелые кольца бирюзовых волос.
- Времени нет. Молчи и слушай.
Память угасает медленно и фрагментами, как будто в многоквартирном доме выключают свет. Верхний этаж - два окна, этаж ниже - еще три. Он видел такие.. В Ка-ра-ку-ре. И только голос шепчет навязчиво, до последнего непогасшего огня: «У тебя осталось очень мало рейацу… Без Эспады ты не восстановишься, а в Хуэко Мундо тебя просто сожрут. Чем меньше форма, тем меньше надо сил для ее поддержания. Моя маска расколота, я не смогу быть прежней уже никогда. Разве что как сейчас, совсем ненадолго… А у тебя есть шанс. Но ты можешь всё забыть. Кем был. Ты готов начать свой путь наверх? Вновь…»
Нелл нашлась довольно скоро, относительно невредимая и явно не нуждающаяся в их утешении. Она деловито возилась у подножия колонны и не сразу их заметила
- Как ты будешь теперь, Нелл-тян? – спросила Орихиме, когда Нелл, наконец, отлепилась и перестала радостно верещать. Её так хотелось потрепать по голове, но Орихиме не решилась. Маска … пугала.
- А я Пеше и Дондочакку позову играться, раз Ицуго не придет. Он же не придет больше, да?
Орихиме отрицательно покачала головой.
- Вы теперь домой, да? Ой, а возьмите котика! Он холёсенький. – Нелл отвернулась к колонне, разгребла песок и вытянула оттуда кота, тяжело пыхтя и неловко поддерживая его под пузо. Конечно же, никакой это не кот вовсе, а мелкий адьюкас, закованный в светло-серое йерро, как в броню, только лапы покрыты коротким черным мехом, и вокруг шеи такой же меховой воротник. Рейацу в нем двигалась слабо и никакой угрозы не чувствовалось. Нелл доверчиво улыбалась щербатым ртом, а маленькие ручки напряглись от тяжести. Адьюкас висел молча, не подавая признаков жизни.
А он живой вообще? Орихиме с опаской коснулась мягких остроконечных ушей.
Адьюкас вздернулся, распахнул мутные глаза и угрожающе зашипел. Вокруг широкого лба вихрем взвилась ярко-синяя грива, а вдоль ушей зазмеились бирюзовые полосы. Слишком знакомая раскраска! Орихиме ахнула и отступила назад, прижимая руку к горлу, снова почувствовав на нем жесткие пальцы Сексты Эспады. В тревожно сжатом кулаке Исиды возник активированный Зеле Шнайдер - использовать лук с такого близкого расстояния он не рискнул. Нелл проворно прижала кота к груди и запричитала, переходя на высокий крик:
- Не обижайте котика! Он плёсто напуганный. Холёсий, холёсий, маленький котик. Напуганный!
Секста натужно рычал, потом закашлялся, из пасти тонкой струйкой потекла кровь. Маленькая арранкарка, не замечая его состояния, еще крепче сжала его, закрывая спиной и надеясь защитить от гнева этих глупых людей.
Да что они понимают? Он на них шипит. Конечно! Ему же страшно! Знали бы они, как может быть страшно, когда откроешь глаза, а кругом никого. А ты уже привыкла, что Пеше и Дондочакка всегда рядом. Или Ицуго. А Ицуго все-таки ушел, бросил. Она знала, что так получится! Ицуго – пустой, но Ицуго – шинигами! Шинигами делают арранкарам больно, всегда… Даже если не хотят. Но она не обижается, она сильная, она же арранкар. Она встала и пошла искать друзей, а нашла котика. Совсем-совсем плохой котик - столько крови вокруг. Наверное, ему тоже будет страшно и одиноко. А еще - больно, когда он глаза откроет. Она помнит, как может быть больно, когда из тебя кровь бежит, бежит и не останавливается. Да, она хотела его вылечить, да только почему-то ни слюней, ни соплей не было. У Нелл больше нету соплей! И даже слезы не текут, вы видите? Совсем сухая, сухая как пустыня. И что ей теперь делать? Она хотела плакать, но не могла. И вылечить не могла. И друзей найти не могла. Совсем бесполезная, никому не нужная Нелл!
- Хорошо, хорошо, успокойся, - Орихиме присела рядом на корточки и мягко обняла ребенка за плечи. Конечно, ребенок. Маленький, напуганный, и неважно, что на ее голове эта странная маска. – Мы не тронем твоего котика, - плечи были острые и мелко подрагивали, и Орихиме поняла, насколько истощена и измучена арранкарка. Ей стало стыдно и неловко за свой страх, - Можно, я посмотрю его?
Нелл сразу затихла, будто ее выключили, развернулась как улитка и отлепила арранкара от изрядно намокшей кровью зеленой робы. Секста, если действительно это был он (Да кто же еще? Не будь дурочкой, Орихиме, только посмотри на эту ярко-синюю гриву!), глухо ворчал, в груди его булькало и клокотало, но Орихиме поняла - не от гнева. Кот действительно был очень плох. Удивительно, как он еще жив: два прямых удара Ичиго в грудь и подлая рваная рана на боку - от Нойторы.
Заклинание Щита она так и не произнесла. И вместо того, чтобы руку к вискам поднести - почему-то коснулась… шкуры? Сидела молча и смотрела, как судорожно вздымаются бока. Пустым ведь нет надобности в дыхании, и сердца у них нет, так почему тело такое подвижное, такое… живое? Они мертвые, мертвые и бездушные. Не-существующие. Но в каждом из них все равно было что-то… человеческое. Боль и гнев, страх, ненависть и ревность. Она видела все это в Лас Ночес. Даже Улькиорра со своим нестерпимо-пустым взглядом, от которого бросало в дрожь, был любопытен. Так ли уж сильно они отличаются?
- Если он вам не нравится, - Нелл села рядом, подняла длинный хвост, намотала его на ладошку, несильно подергала, бросила, потом потеребила ухо, словно решая, какая из частей Сексты наиболее привлекательна, - Вы.. вы можете его Ицуго подарить! На память... Ну, фтобы не забыл про Хуэко Мундо... И про Нелл!
Исида подавил нервный смешок. Это уж точно – такой подарочек не скоро забудешь. А уж Ичиго точно будет рад до безумия, когда его в очередной раз в асфальт вколачивать будут. Нелл все лепетала про «милого котика» и все уговаривала взять «кису себе», а Орихиме по-прежнему молчала. Арранкар у ее ног почти не дышал, но она не делала ничего - только, закусив губу, водила пальцами по его телу. Наверно, Исида придумал бы хорошую причину, чтобы встряхнуть Орихиме, вырвать из странного оцепенения, но вмешалось само провидение. Исида прислушался:
- Иноуэ-сан, все кончилось. Капитаны уже ушли из Хуэко Мундо, ворота открыты. Нам пора возвращаться.
- Исида-кун… Я хочу… Мы можем взять его с собой?
- Ты действительно этого хочешь, Иноуэ-сан? Ведь он арранкар, враг!
«И он пытался убить Куросаки». В разговорах с Орихиме – весомый довод. Но иногда Орихиме становится очень упрямой. И не угадаешь, когда на ее лбу появится вот эта решительная складочка. Кивает головой, молчит, но чувствуешь - не отступится. В такие моменты спорить с ней бесполезно. Как… как с Ичиго. Да, иногда они становились похожи, как две половинки действительно одного целого. Бесконечно далекие друг от друга, но порознь существовать не могущие.
Исида вздохнул и снял свой китель.
- Дай его мне. Попробуем пронести, чтобы никто не заметил.
Автор: Affa3
Бета: есть, но скромно молчит
Фэндом: Bleach
Пейринг: Гриммджоу / Орихиме
Жанр: махровый романс
Дисклеймер: персонажи и мир принадлежат Кубо Тайто
Размещение: только с разрешения автора и с этой шапкой
Рейтинг: пока PG-13, а там посмотрим
Размер: больше, чем на мини, пока не замахиваюсь
Статус: в процессе
Примечание: на канонность не претендую, хотя старалась максимально соблюдать. Разумную критику приветствую.
Часть 1
Часть 1. Выше неба.
Купол мира.
Она и сама не замечала, как текли по щекам слезы. Сухой ветер бросал в лицо то песок, то собственные пряди волос. Пропахшие чужой кровью, они липли к растрескавшимся губам, но Орихиме не могла отвести рук – с ее пальцев текла живительная сила, так сейчас необходимая Исиде.
Который раз уже ты лечишь его, Орихиме? Который раз сидишь вот так, с прямой спиной, на коленях, собранная и строгая, будто перед алтарем в молитве. Да ведь и молишься совсем по-настоящему, только слова одни и те же, отдающие рефреном в сердце - живи, живи, живи. А в душе опять все рвется и мечется, лопаются тонкие струны равновесия, хочется кричать от несправедливости - за что это мне, господи? Опять? Опять? Чужая боль приходит всегда неожиданно, как ни ждешь ее и как ни стискиваешь зубы, и от этого текут слезы грязными, солеными дорожками. Кто сравнивает их с жемчужинами, никогда не плакал от отчаяния.
Но боль - это хорошо. Значит, самое страшное позади, и его удалось вытащить, вырвать из липкой тьмы, за которой лишь шаг в пустую бесконечность. Боль откатывает и расползается где-то на грани сознания, уже не мешает, и глаза могут видеть, контролировать – собираясь из осколков, трещат и выпрямляются кости; наполняясь кровью, спаиваются разорванные сосуды; соединяются ткани и скрываются под вновь нарастающей кожей. Никто не знает, как работает ее Щит отрицания. Орихиме надеется, что никто не узнает и впредь. Потому что каждый шаг она проходит вместе с тем, кого лечит, а иногда, если совсем плохо - вместо... И это ее тело сейчас в судорогах и муках вспоминает, как надо дышать правильно - успешно отрицать можно только то, что хорошо знаешь.
Исида вздохнул, открыл глаза, и две золотистые искорки чиркнули Орихиме по вискам, вновь превращаясь в лепестки заколок.
- Привет, Исида-кун, - она улыбнулась. Она всегда улыбалась, когда кто-то возвращался. Потому что очень важно, когда на пороге дома тебя кто-то ждет. Торопливо поправила черную прядь и смутилась своему необдуманному жесту. Исида улыбнулся в ответ и легко поднялся, словно не заметив ее заалевших щек. А, может, и правда не заметил… Она сейчас, наверно, выглядит как чучело.
- Спасибо, Иноуэ-сан. Думаю, нам надо возвращаться?
Орихиме коротко кивнула и поправила волосы. Под ногами плеснул голубой щит рейацу, и она судорожно вцепилась в отвороты белой формы Квинси. Прижалась всем телом к худой мальчишеской фигуре и в своем страхе высоты не заметила, как дрогнули руки на ее талии.
У ног великанов.
- А здесь нет никого, - Орихиме растерянно смотрела в его лицо.
- Думаю, они уже в Каракуре. – «Вместе с Ичиго,» - хотел добавить он, но почти до боли прикусил язык.
Что же ты замолчал, Исида? Не надо ее тревожить лишний раз? Заботливый значит, да? Ой ли. Может, просто трус? Ведь взгляд, полный пустоты и бессмысленной жестокости, еще преследует его, и от этого так ноет в груди. Очень трудно понять, когда тебе всего пятнадцать, где предательство. Тогда, на куполе Лас Ночес, истекая кровью, он сказал правильные слова. Те, что ждала от него Иноуэ. Те, что нужны были Ичиго. Спаситель мира. Ему многое спишется, а ты должен быть рядом всегда и поддерживать. Даже если тошно и блевать тянет, как сейчас. Но нельзя, потому что рядом – Орихиме. И смотрит так открыто и доверчиво, в ее васильковых глазах так легко потеряться.
Яростные всполохи рейацу ударили откуда-то справа. И еще удар, почти такой же по силе, но тоньше и пронзительнее, так, что уши закладывает. В ответ - тяжелая волна, в которой гнев просто физически ощущается, до вставших дыбом волосков на руках. Чудовищно. Исида прикрыл глаза, вызывая цветовые образы - так всегда легче было. Холодный желтый, рваный по краям, мечется, как бешеный зверь, воет и сверкает оскалом, прет широкой грудью напролом – Зараки Кенпачи. Навстречу изысканный розовый, обманчиво-нежным шелком струится, скрывая острейшую сталь тысячи клинков – Кучики Бьякуя. Меж них – бугрится, растет и лениво ворочается такая мощь, что даже цвет не сразу приходит - темно-красный, как свернувшаяся кровь, удушающий смрад гниющего тела – арранкар. И совсем в стороне – нет-нет, да и блеснет заинтересованно искусственный серо-голубой, блестящий, как поверхность медицинского инструмента - Куротсучи Маюри.
- Надо подождать, Иноуэ-сан, там сейчас битва, а мы…
- Конечно, Исида-кун, давай подождем.
Исида сидел, оперевшись спиной о багровый камень колонны и подставив лицо фальшивой синеве неба. Орихиме, склонив голову, пересыпала песок с ладони в ладонь. Сквозь неплотно сжатые пальцы утекало больше, чем оставалось в руке. Вот бы и время так уходило - незаметно. Раз - и полчаса осталось в пригоршни. Еще миг, опустела вторая - исчез час… Орихиме, наверное, большой специалист по ожиданиям, может даже атлас ожиданий составить, тоненькими штрихами все малейшие нюансы выписать, старательно, закусив губу от усердия – ведь когда ждешь, что еще остается? Жаль, она не умеет рисовать, как Рукия. И сражаться она тоже не умеет. Все вокруг нее сражаются, а она так и не научилась даже палку в руках держать. Хуже ребенка. Потому что дети тоже драться умеют, как… как малышка Нелл.
- Исида-кун… Я хочу Нелл найти. Она, наверно, одна... И плачет сейчас.
Хоть что-нибудь делать, только не сидеть здесь. И слушать…
Пески забвения.
- Грим, Грим! Эй! Секста Эспада! – тонкий голос свербит между ушей, впивается в мозг тысячью иглами. Хочется тряхнуть башкой, но даже век не разлепить. А девица ноет и никак не уймется.
- Заткнись, сучка, - интересно, он вслух это сказал?
- Ой, очнулся! Глаза открыть можешь? – ага, похоже, что вслух, только толку-то. Приходится напрячься - и из мутного марева выплывает знакомое лицо. Гриммджоу жмурится и все-таки головой встряхивает, как будто наваждение отгоняет.
- Одершванк? Какого хера, ты? – конечно, это она – светло-серые глаза с легким вкраплением желтого, малиновая стигма на переносице и тяжелые кольца бирюзовых волос.
- Времени нет. Молчи и слушай.
Память угасает медленно и фрагментами, как будто в многоквартирном доме выключают свет. Верхний этаж - два окна, этаж ниже - еще три. Он видел такие.. В Ка-ра-ку-ре. И только голос шепчет навязчиво, до последнего непогасшего огня: «У тебя осталось очень мало рейацу… Без Эспады ты не восстановишься, а в Хуэко Мундо тебя просто сожрут. Чем меньше форма, тем меньше надо сил для ее поддержания. Моя маска расколота, я не смогу быть прежней уже никогда. Разве что как сейчас, совсем ненадолго… А у тебя есть шанс. Но ты можешь всё забыть. Кем был. Ты готов начать свой путь наверх? Вновь…»
Нелл нашлась довольно скоро, относительно невредимая и явно не нуждающаяся в их утешении. Она деловито возилась у подножия колонны и не сразу их заметила
- Как ты будешь теперь, Нелл-тян? – спросила Орихиме, когда Нелл, наконец, отлепилась и перестала радостно верещать. Её так хотелось потрепать по голове, но Орихиме не решилась. Маска … пугала.
- А я Пеше и Дондочакку позову играться, раз Ицуго не придет. Он же не придет больше, да?
Орихиме отрицательно покачала головой.
- Вы теперь домой, да? Ой, а возьмите котика! Он холёсенький. – Нелл отвернулась к колонне, разгребла песок и вытянула оттуда кота, тяжело пыхтя и неловко поддерживая его под пузо. Конечно же, никакой это не кот вовсе, а мелкий адьюкас, закованный в светло-серое йерро, как в броню, только лапы покрыты коротким черным мехом, и вокруг шеи такой же меховой воротник. Рейацу в нем двигалась слабо и никакой угрозы не чувствовалось. Нелл доверчиво улыбалась щербатым ртом, а маленькие ручки напряглись от тяжести. Адьюкас висел молча, не подавая признаков жизни.
А он живой вообще? Орихиме с опаской коснулась мягких остроконечных ушей.
Адьюкас вздернулся, распахнул мутные глаза и угрожающе зашипел. Вокруг широкого лба вихрем взвилась ярко-синяя грива, а вдоль ушей зазмеились бирюзовые полосы. Слишком знакомая раскраска! Орихиме ахнула и отступила назад, прижимая руку к горлу, снова почувствовав на нем жесткие пальцы Сексты Эспады. В тревожно сжатом кулаке Исиды возник активированный Зеле Шнайдер - использовать лук с такого близкого расстояния он не рискнул. Нелл проворно прижала кота к груди и запричитала, переходя на высокий крик:
- Не обижайте котика! Он плёсто напуганный. Холёсий, холёсий, маленький котик. Напуганный!
Секста натужно рычал, потом закашлялся, из пасти тонкой струйкой потекла кровь. Маленькая арранкарка, не замечая его состояния, еще крепче сжала его, закрывая спиной и надеясь защитить от гнева этих глупых людей.
Да что они понимают? Он на них шипит. Конечно! Ему же страшно! Знали бы они, как может быть страшно, когда откроешь глаза, а кругом никого. А ты уже привыкла, что Пеше и Дондочакка всегда рядом. Или Ицуго. А Ицуго все-таки ушел, бросил. Она знала, что так получится! Ицуго – пустой, но Ицуго – шинигами! Шинигами делают арранкарам больно, всегда… Даже если не хотят. Но она не обижается, она сильная, она же арранкар. Она встала и пошла искать друзей, а нашла котика. Совсем-совсем плохой котик - столько крови вокруг. Наверное, ему тоже будет страшно и одиноко. А еще - больно, когда он глаза откроет. Она помнит, как может быть больно, когда из тебя кровь бежит, бежит и не останавливается. Да, она хотела его вылечить, да только почему-то ни слюней, ни соплей не было. У Нелл больше нету соплей! И даже слезы не текут, вы видите? Совсем сухая, сухая как пустыня. И что ей теперь делать? Она хотела плакать, но не могла. И вылечить не могла. И друзей найти не могла. Совсем бесполезная, никому не нужная Нелл!
- Хорошо, хорошо, успокойся, - Орихиме присела рядом на корточки и мягко обняла ребенка за плечи. Конечно, ребенок. Маленький, напуганный, и неважно, что на ее голове эта странная маска. – Мы не тронем твоего котика, - плечи были острые и мелко подрагивали, и Орихиме поняла, насколько истощена и измучена арранкарка. Ей стало стыдно и неловко за свой страх, - Можно, я посмотрю его?
Нелл сразу затихла, будто ее выключили, развернулась как улитка и отлепила арранкара от изрядно намокшей кровью зеленой робы. Секста, если действительно это был он (Да кто же еще? Не будь дурочкой, Орихиме, только посмотри на эту ярко-синюю гриву!), глухо ворчал, в груди его булькало и клокотало, но Орихиме поняла - не от гнева. Кот действительно был очень плох. Удивительно, как он еще жив: два прямых удара Ичиго в грудь и подлая рваная рана на боку - от Нойторы.
Заклинание Щита она так и не произнесла. И вместо того, чтобы руку к вискам поднести - почему-то коснулась… шкуры? Сидела молча и смотрела, как судорожно вздымаются бока. Пустым ведь нет надобности в дыхании, и сердца у них нет, так почему тело такое подвижное, такое… живое? Они мертвые, мертвые и бездушные. Не-существующие. Но в каждом из них все равно было что-то… человеческое. Боль и гнев, страх, ненависть и ревность. Она видела все это в Лас Ночес. Даже Улькиорра со своим нестерпимо-пустым взглядом, от которого бросало в дрожь, был любопытен. Так ли уж сильно они отличаются?
- Если он вам не нравится, - Нелл села рядом, подняла длинный хвост, намотала его на ладошку, несильно подергала, бросила, потом потеребила ухо, словно решая, какая из частей Сексты наиболее привлекательна, - Вы.. вы можете его Ицуго подарить! На память... Ну, фтобы не забыл про Хуэко Мундо... И про Нелл!
Исида подавил нервный смешок. Это уж точно – такой подарочек не скоро забудешь. А уж Ичиго точно будет рад до безумия, когда его в очередной раз в асфальт вколачивать будут. Нелл все лепетала про «милого котика» и все уговаривала взять «кису себе», а Орихиме по-прежнему молчала. Арранкар у ее ног почти не дышал, но она не делала ничего - только, закусив губу, водила пальцами по его телу. Наверно, Исида придумал бы хорошую причину, чтобы встряхнуть Орихиме, вырвать из странного оцепенения, но вмешалось само провидение. Исида прислушался:
- Иноуэ-сан, все кончилось. Капитаны уже ушли из Хуэко Мундо, ворота открыты. Нам пора возвращаться.
- Исида-кун… Я хочу… Мы можем взять его с собой?
- Ты действительно этого хочешь, Иноуэ-сан? Ведь он арранкар, враг!
«И он пытался убить Куросаки». В разговорах с Орихиме – весомый довод. Но иногда Орихиме становится очень упрямой. И не угадаешь, когда на ее лбу появится вот эта решительная складочка. Кивает головой, молчит, но чувствуешь - не отступится. В такие моменты спорить с ней бесполезно. Как… как с Ичиго. Да, иногда они становились похожи, как две половинки действительно одного целого. Бесконечно далекие друг от друга, но порознь существовать не могущие.
Исида вздохнул и снял свой китель.
- Дай его мне. Попробуем пронести, чтобы никто не заметил.
@темы: Гриммджо/Орихиме, Фанфики
-
-
23.08.2011 в 20:45-
-
30.08.2011 в 16:55-
-
30.08.2011 в 17:07Мне действительно очень понравилось, правда я вот немного не поняла, тут получается есть намёки на Исида/Орихиме?
да. намеки получаются как раз-таки довольно жирные, но... намеками так и останутся)
Гость 2
Уж очень хочется узнать как котика пронесут.
Увы, я не стала вдаваться в такие подробности.
Продолжение я выкладываю здесь www.diary.ru/~toshokan/p165889096.htm
-
-
07.09.2011 в 19:42Спс афтор)))) вы супер)))) Как представлю: " только он… немножко странный, да? Может… для него можно тоже гигай сделать? Кошачий…" долго смеялась! Или это: "Девичьи голые ноги возбуждали в нем инстинкт убийцы и Орихиме обзавелась газетой, свернутой в увесистый рулон. «Совет № 4: Котенка нельзя бить, только хорошо напугать. Удар газетой не столь болезненен, сколь неприятен из-за неожиданного шума.»ваще в покате))) " Её кот, ага, - перебил Исида, оказавшись вдруг рядом и предупреждающе сжав её плечо, - и у него скверный характер. Поэтому и назвали так - Гриммджо. Ну и чтоб ты не кис, будет кого по кустам погонять.ваще в покате))) " скорей Гриммка по кустам гонять будет))))
-
-
16.12.2011 в 14:26